№ 3 (1995 г.)

На главную

Милена Маркович:
„Я ВИДЕЛА БУСЫ ИЗ ДЕТСКИХ ПАЛЬЧИКОВ"

Вуковар заняли чернорубашечники — наиболее экстремистские усташи из Герцоговины. Для них не имеет значения сербский дом захватить или хорватский, и поэтому выстрелы слышатся изо всех окон. Как только они перемещаются с какой-либо позиции, покинутое место подвергается обстрелу... Сербская армия вынудила их отступить из госпиталя. И, несмотря на то, что не успели эвакуировать собственных раненых, они обстреляли госпиталь из минометов с безопасного расстояния.
С Митницы усташи постоянно забрасывали нас минами, и хотя нам достаточно было сбросить на них одну фугасную бомбу, чтобы их полностью нейтрализовать, армия на это не пошла. Кто-то придумал заполнить усташское укрепление противопожарной пеной и вынудить их уйти оттуда, но командование армии не позволило сделать и этого. А они разрушают жилые дома, бомбят лес, а сейчас начали наполнять свои мины гвоздями, что наносит огромный ущерб. Они готовы на все, лишь бы продолжать антисербский геноцид.
Однажды объявили по местному радио, что в городе будут раздавать хлеб. Голодный город вышел из подвалов и встал в очередь за хлебам. Тогда появились усташи, окружили голодных людей и загнали их в убежище. А сейчас эти люди используются усташами как живая стена перед Сербской армией, что и обуславливает ее нерешительные действия.
Я думала, что это будет обычное задание. Доедешь до района боевых действий, «схватишь» горячую новость и скорей обратно в редакцию, чтобы успеть ее опубликовать...
Милена Маркович, постоянный корреспондент белградской газеты «Вечерние новости», с недавнего времени военный корреспондент, человек, влюбленный в свою профессию, которой преданно служит уже 6 лет.
По воле судьбы, возвратилась Милена с «однодневного» задания через целую вечность, после 52 дней агонии, страха, гордости, голода, упорства и неизвестности в блокированной армейской казарме Вуковара.
Отправились мы с фоторепортером Желыко Шафаром, чтобы сделать репортаж из Вуковара о солдатах, подвергшихся нападению усташей на почте. Переночевали в казарме в Вуковаре.
Утром нас разбудил мятеж. Желько и я присоединились к бригаде скорой помощи, которая эвакуировала раненых. Мы попали в усташскую засаду и отбивались пять часов, пока на помощь не пришел батальон бронемашин. Нам удалось вырваться из окружения и вернуться в вуковарскую казарму. После того, что мы пережили с этими людьми, нам было стыдно сказать, что мы сейчас уезжаем... Остались ночевать в казарме и эту ночь, а на другой день, хотя и хотели возвращаться, но уже не смогли. Казарма была полностью окружена...
Мы публикуем свидетельство Милены Маркович о вуковарской блокаде, заранее зная как, тяжело найти подходящие слова, чтобы верно отобразить весь тот ад, через который прошла эта храбрая женщина, верная долгу своей профессии.
Усташи силой захватили власть в Вуковаре, где были свои, законно избранные органы власти («а выборах победила Социально-Демократическая Партия). Сделано это было с благословления из Загреба. Ночью 2 мая 1991 г. были арестованы законно избранные муниципальные функционеры, а их место заняли доверенные Хорватского демократического содружества. У них были списки людей, предназначенных к ликвидации. Затем пришли члены Черного легиона из Герцоговины, и для горожан Вуковара настал сущий ад. Усташи хватают видных деятелей Сербии и даже Хорватии, которые выставили хорватское знамя вместо усташского шахматного флага.
Людей, захваченных тогда, разместили в убежище территориальной защиты под землей, и там держат до сих пор как заложников. Те из них, кто необъяснимым образом сумели вырваться из усташского ада, а таких очень мало, свидетельствуют, что в убежище кровь доходила до колена. Члены Черного легиона сеют страх в городе, они производят массовые убийства жителей.
Я никак не могла поверить, что у них столько ненависти ко всему югославскому и сербскому, ко всему, что нелояльно к усташской власти. Они истребили целые семьи, в том числе и хорватские, которые не хотели вывешивать шахматных знамен. Они убили Синишу Фота, хорвата, добровольца в рядах Армии, убили его отца и ранили брата, и даже приезжали в Белград, чтобы найти и убить его жену и сына.
Я своими глазами видела отрезанные детские пальчики, нанизанные на кожаный шнурок в виде бус. Эти следы чудовищного преступления найдены в доме члена Хорватского демократического содружества Давора Маркобашича в Вуковаре. Там же были найдены и наркотики. Один хорват, сбежавший из подземной тюрьмы, рассказывал, как ему тяжелым молотом разбили ключицу. Одним из мучителей был Марнобашич.
Военная полиция схватила хорватского гвардейца Миладина Мильковича. Я встретилась с ним в казарме. Его отец и брат — сербы, мать — венгерка. На вопрос какой он национальности, отвечает — усташ. Не стыдясь, он рассказал, как зарезал Сладану Петрович, как первым ее изнасиловал, а потом над ней глумились еще 30 злодеев. Далее он рассказал, как дарил своему командиру человеческие челюсти с золотыми зубами, убитых им пленных, как зарезал двоих солдат ножом «рембо». И все это он рассказывал не моргнув и глазом!
Видела я нож, которым Мате Юрич из Сотина пригвоздил к дереву тело своего, еще не родившегося ребенка, которое он вырезал из живота своей жены-сербки. Он схвачен в Митнице, о его преступлении рассказывали местные жители-хорваты, которые после этого ушли из своих домов в казарму в Вуковар...
Милена показывает мне книгу, которая была найдена в доме местного усташа Мирослава Оляче. «Борьба хорватов», издана в Загребе в 1940 г. На обложке шахматное знамя, а внутри, как девиз книги, стихотворение хорватского поэта Димитрия Деметра:

«Сам убью своего единственного сына,
Нож в сердце вонжу жене,
Чем увижу свои права,
Попранные чужестранцем.
Сам сожгу крышу над головой,
Сгорая сделаю себе могилу,
Чем моим правом останется только
Жаловаться на судьбу,
В своем собственном доме.»

Каждый день, утром, в полдень и вечером, местная радиостанция передавала эти «стихи»...
Больше всего нас обстреливали со стороны Митницы. Часами нас буквально засыпали минами. Усташи ставили миномет на грузовик, подъезжали поближе, укрывались за каким-нибудь домом и начинали обстрел, который длился обычно 3—5 часов, после чего отходили.
В продолжительной агонии Вуковара виноваты люди, которые до недавнего времени командовали первой военной областью. Сколько раз я слышала, как из казармы просили их о помощи. Я помню разговор капитана I класса Чаду Чурчина, коменданта казармы, с начальником штаба I военной области генералом Андриам Силичем. Капитан просил, чтобы прислали батальон бронемашин и самолеты для снятия блокады, а генерал не только отказал, но и напомнил, что тот разговаривает с генералом, и должен быть вежливее и внимательней. И тузланский авиационный корпус, в чью зону действия входит Вуковар, всегда оставался глух к просьбам осажденной казармы.
Однажды на казарму обрушилось 128 мин за 3 часа — столько длился обстрел. Боевики стали употреблять мины с наполнителем, которые пробивали бетонные стены казармы. Погиб один из солдат и его покрыли одеялом. Я открыла одеяло — вид ужасающий, дымящаяся человеческая кровь... Я разговаривала с Джорже, добровольцем из Нового Сада, стоявшим в нескольких шагах от меня. И, вдруг, возле него разорвалась устаташкая мина. Человек погиб. Я находилась в нескольких метрах от своей смерти...
Когда видишь этих храбрых девятнадцатилетних сербов и черногорцев — голодных, по ним постоянно стреляют из минометов и прицельно бьют снайперы, а они не отступают— застыдишься страха. И стыдно за уличных генералов из Белграда, и хочется спросить: люди, зачем все это? Ситуация сильно переменилась, когда генерал Живота Панич был назначен комендантом военной Области. Почти одновременно начались наступательные военные действия на Вуковар. Команды не поступали больше из белградских салонов. Это был первый генерал, которого я видела на фронте, в одном окопе с солдатами. К сожалению, не все офицеры таковы, как генерал Панич или подполковник Райко Новакович, очень много сделавший для защиты казармы.
Казарма была освобождена после трехнедельной блокады. Мой коллега Желько возвратился домой, а я решила остаться и продолжать писать репортажи. Я не смогла оставить этих храбрых солдат, которым по возрасту я почти годилась в матери…

Зоран МАРКОВИЧ
«Военные Новости» № 7, ноябрь 1991 г., Белград.